Он не успел сделать всего, что наметил, - слишком рано он ушел из жизни, но и того, что он успел, с лихвой хватило бы на несколько жизней. На моем столе книга – «Старые Атаги. Личности. События. Факты». Автору и герою нашего очерка Мовлди Пахаеву не довелось ее увидеть. Она вышла в свет уже после его смерти, благодаря усилиям его близких, друзей, единомышленников. Это среднего размера книга в скромной обложке, но по содержанию она стоит доброго десятка книг. Если бы у нас в каждом селе было хотя бы по одному такому исследователю, энтузиасту и патриоту, наша история не имела бы столько «белых пятен». Эта книга – итог огромной поисковой работы Мовлди Пахаева, его учеников и сподвижников. Она рассказывает о людях села, которые когда-то жили или живут сегодня в Старых Атагах. «Я ежедневно «визуально» была в курсе, видела, сколько эта поистине рутинная работа забирала его времени, сил, здоровья (и даже средств, о чем он никогда не говорил, и я только упомяну – в скобках), - пишет во вступительной статье к книге его коллега и сподвижница Мединат Тасуева. – Но знают все, кто с ним хорошо знаком, и его жизнь убеждает в этом: если б возможно было ему вернуться, он бы продолжал эту работу до своего последнего дня».

Мовлди Пахаев родился в изгнании – в селе Белоусовка, затерявшегося в бескрайних степях Восточного Казахстана. С детских лет ему довелось познать, что такое лишения, голод, холод. В школу пошел уже на исторической родине – и сразу во второй класс: по словам близких, он под руководством отца осилил программу первого класса. Мовлди учился в Староатагинской средней школе № 1. Это было удивительно хорошее время – время романтиков, время «шестидесятников». Все были влюблены в поэзию, знали много стихов наизусть, часто декламировали их на всевозможных «капустниках». Пахаев был большим любителем поэзии. Романтик, человек с возвышенной душой, он жил и чувствовал, как поэт. Он сам называл себя «поэтом в душе, не написавшим ни одной поэтической строки». «Он любил читать стихи А. Пушкина, А. Фета, С. Есенина, - писала в очерке «О том, что дорого» его ученица, выпускница СШ № 3 Элиза Эльмурзаева. - И мы понимали, что перед нами необыкновенный человек, который до самозабвения любил природу, родной край, людей, окружавших его. В осеннее время он вывозил нас на природу, чтобы мы могли увидеть и оценить красоту осеннего листопада. И, действительно, все вокруг менялось. Все, что раньше казалось неинтересным, теперь представлялось совсем по-другому. Иной раз даже сами удивлялись: как же мы могли не замечать этой красоты? Помню, однажды он повел нас на окраину села, чтобы посмотреть на березу. Тогда я и увидела впервые живую березу. А потом уже мы и сами туда ходили: это было наше любимое место».

Классный руководитель 10 «б» класса 1966 года выпуска Надежда Васильевна Хвойцева, ныне проживающая в Новороссийске, в 2007 году (спустя 40 лет) посетила село Старые Атаги. Она побывала в школе, встретилась со своими учениками и на память о встрече прислала оформленный альбом, в котором о каждом бывшем ученике написала свое мнение. Вот что она написала о Мовлди: «В те годы учительства в принципиальных ситуациях мне всегда было интересно мнение Мовлди Пахаева. В нем уже тогда была основательность, индивидуальность, которые теперь реализовались в цельность натуры, увлеченность в работе, надежность в дружбе. Во время встречи он, как штурман, планировал все, оповещал всех, заботился обо всем. Я постоянно чувствовала его организаторскую руку. Это крепкая и надежная рука».

В 1966 году Мовлди успешно закончил школу, потом поступил на историко-филологический факультет ЧИГПИ. По словам друга семьи Айзы Барзанукаевой, главного редактора Аргунской городской газеты «Аргун», заслуженного журналиста ЧР, Мовлди был «неудобным» студентом – он задавал много вопросов, на которые не находились ответы. Например, его интересовало, почему бронзовая скульптура Героя Гражданской войны Асланбека Шерипова пылится на задворках республиканского краеведческого музея?

- Я перешла в 10-ый класс, когда Мовлди Пахаев окончил школу и поступил учиться на историко-филологический факультет Чечено-Ингушского пединститута, позже преобразованного в университет, - рассказывает Айза. - Так получилось, что я после школы поступила в ЧГУ только в 1969 году: тогдашний директор Староатагинской средней школы№1 Халид Абусупьянович Акаев предложил мне работу старшей пионервожатой. Конечно, я с радостью приняла это предложение. Но учиться я хотела только очно и, проработав 2 года, поступила на филфак. С этого времени началась наша тесная дружба с Мовлди – до самой его смерти.

В 60-70-ые годы прошлого века общественная жизнь школы била, как говорится, ключом. Всевозможные соревнования, тематические (литературные, математические, химические и прочие) вечера, конкурсы, встречи с известными знатными людьми республики – что только мы, активисты школьного комитета комсомола, не проводили! Не будет преувеличением сказать, что одним из самых активных инициаторов этих мероприятий был Мовлди. Этот юношеский задор, энтузиазм, неуспокоенность он пронес через всю свою жизнь. Он яростно спорил, доказывая свою точку зрения, но никогда не позволял себе повысить голос, стараясь убедить оппонента. Наоборот, он с недоумением и с легкой улыбкой на губах выражал свое несогласие и каким-то странным образом склонял собеседника на свою сторону. Никто из друзей не видел его гневным, вышедшим из себя. И только по удивленно приподнятым бровям можно было понять, насколько он озадачен непониманием или неприятием его мнения.

Мовлди был неистощимым затейником с буйной фантазией. Он обладал великолепной памятью. Цитировал наизусть труды Гегеля, Канта, Фейербаха и основоположников марксизма-ленинизма, очень модных в то время. Знал наизусть огромное количество стихов многих поэтов, и не только хрестоматийных. Из поэтов предпочтение отдавал поэтам-шестидесятникам. Кумиром же его был Эдуард Асадов, стихами которого бредили многие из нас.

Как по природе своей Мовлди был светлым шатеном, так и по характеру – солнечным, добрым. С ним было интересно всем, независимо от возраста. Поэтому и школьники тянулись к нему. И что бы Мовлди ни делал, он это делал тихо, незаметно, не ожидая ни наград, ни дифирамбов. И школьный историко-краеведческий музей создал в своей школе, где отдал 40 лет честного служения делу воспитания молодого поколения. Сорок лет поисков имен своих односельчан - безвестных героев легендарной Брестской крепости. Логическим завершением этого кропотливого труда стала книга «Старые Атаги. Личности. События. Факты», увидевшая свет уже после смерти Мовлди Пахаева благодаря подвижническому труду его коллеги, соратника и хорошего друга Мединат Тасуевой.

Когда от нас в вечность уходят такие люди, как Мовлди Пахаев, мы говорим: «Опустела без тебя земля…»

В 1970 году Мовлди вернулся в родное село и начал работать в Староатагинской средней школе № 3 учителем родного языка и литературы. Делу воспитания и обучения детей он отдал сорок лет. Можно сказать, что это было делом всей его жизни. Но эти годы бы отданы еще одному важному увлечению Пахаева, которое можно было бы назвать так же, - до того он был одержим этим: в этой же школе под его руководством был создан историко-краеведческий музей. В течение сорока лет совместно со своими учениками – членами кружка – он собирал экспонаты, занимался исследовательской работой, копил архивные документы. Благодаря подвижнической работе Мовлди Аднановича пополнился список героев-атагинцев – защитников легендарной Брестской крепости, начало которому положил его знаменитый односельчанин, известный писатель Халид Ошаев. В школе работал и кружок «Активисты школьного музея», созданный Пахаевым. «Нам приходится по крупицам (из книг, газет, из еще сохранившихся семейных архивов и документов, воспоминаний) восстанавливать и документировать историю нашего села, которая является частью истории чеченского народа, - писал он. – Документируя сведения об участниках Великой Отечественной войны (как известно, история устным рассказам не доверяет), нам приходится вести поиск их родственников. Часто получается так, что об участниках войны из нашего села мы знаем больше, чем их родственники. Мы нередко обнаруживаем наших односельчан, которые не знают, что их деды или близкие родственники воевали, не могут правильно назвать фамилию, имя, отчество, год призыва, какими государственными наградами они были награждены, когда и где воевали, когда погибли, другие сведения. И это не их вина, а следствие тех трагедий, которые сопровождали каждое поколение нашего народа. Документы частью потеряны в ходе выселения, в ссылке, в годы последних войн, а частью специально уничтожены. Например, все документы нашего односельчанина Абусупьяна Абдулхаджиева были уничтожены во время зачистки в 2002 году. Теперь единственным подтверждением его участия в Великой Отечественной войне является мраморная доска с его фамилией, установленная еще в годы советской власти. (Фотография этой плиты находится в музее – примеч. авт.). Абуев Ильяс: его награды «конфискованы», а удостоверения к ним уничтожены также во время «зачистки». Пашаев Хамид еще до выселения чеченцев был сослан с семьей в Сибирь. Оттуда был призван на войну. После войны вернулся к месту призыва, но, как выяснилось, в военкомате были уничтожены все его документы. Долгие годы добивался кавалер медалей «За отвагу», «За оборону Москвы» восстановления справедливости. Ему это удалось сделать только после возвращения из депортации на родину с помощью однополчан. Таких примеров множество».

Но были и более трагические примеры. Наши земляки, героически защищая родину, воевали на всех фронтах, а их близкие в это время вымирали целыми семьями от холода, голода, болезней. Так прерывалась часто жизнь целой фамилии. Поэтому нередко получалось, что в ходе поисковой деятельности Мовлди и его сподвижники находили участников войны, но не могли найти их родственников – погибли.

«Еще один урок для подрастающего поколения, - продолжал Пахаев, - несмотря на хроническую историческую несправедливость, кровавые преступления главарей режимов против народа, фашистам не удалось создать хотя бы маленькое военное формирование из чеченцев, которые повернули бы оружие против своей родины, советских людей. Честь наши предки ставили выше всего на свете. Об этом нельзя забывать. Как нельзя допустить и того, чтобы подрастающее поколение было втянуто в орбиту преступных, разрушительных интересов сегодняшних национал-фашистов-негодяев и их политических «вождей». Наш музей демонстрирует много ярких примеров интернационализма, взаимовыручки, без преувеличения братских отношений между представителями разных народов на фронтах Великой Отечественной войны, в тылу и в мирное время».

Поиск и восстановление документальных сведений об участии наших земляков в Великой Отечественной войне следопыты начали с родного села. Все последующие годы география поисковой работы и краеведения расширялась, она вышла за пределы села, района и республики. Сегодня география их деятельности охватывает Чечню, Дагестан, Краснодарский край, Белоруссию, Волгоградскую область, Интернет. И вот результаты поиска: в начале его были известны имена 260 староатагинцев – участников ВОВ, на сегодня их – 321; в начале были известны имена 19 участников героической защиты крепости-героя Брест, на сегодня их – 25. Имя последнего, 25-го атагинца, которого не было даже в списках Х. Ошаева, было установлено благодаря поиску, который вел выпускник школы Иса Балаев. Еще несколько лет назад были известны имена шести атагинцев – защитников Москвы. Сегодня известны имена 13 героев. Усилиями поисковиков установлены имена атагинцев, участвовавших в Сталинградской битве – 21 (ранее было известно 15 имен). К слову, поисковую работу энтузиасты ведут по всем направлениям – герои труда, просветители и писатели, культура и спорт и т.д.

В ходе двух войн Пахаеву чудом удалось сохранить свой архив и музей. Ему дважды пришлось возрождать его. А после второй войны в троекратно перегруженной школе директор Мединат Тасуева смогла «выкроить» для музея небольшое полуразрушенное помещение, в котором после ремонта удалось разместить часть накопленного материала и экспонаты. Тасуева помогла ему не только в этом. Из четырех компьютеров, выделенных на школу тогдашним министром образования и науки ЧР Лемой Дадаевым, директор, не раздумывая, передала один из них для работы в музей. Более того, на протяжении всех лет работы Мовлди Аднанович не уставал подчеркивать, что во всех своих начинаниях он находил действенную помощь и поддержку со стороны единомышленника, коллеги и соратника Мединат Тасуевой.

47 лет назад судьба свела с Мовлди Пахаевым Ахмеда Барзанукаева, ныне заслуженного журналиста ЧР, заслуженного работника культуры ЧИАССР.

– В сентябре 1966 года, нас, студентов 1-ого курса национального отделения историко-филологического факультета Чечено-Ингушского государственного пединститута, сразу же после торжественной церемонии посвящения в студенты, вручив студенческие билеты, отправили на сельхозработы в Назрановский район Ингушетии. В течение 40 дней мы были на уборке картошки. В том году набор на национальное отделение составлял 75 человек – 50 чеченцев и 25 ингушей. Мы были из разных сел и районов республики и несколько акинцев из Хасав-Юртовского района соседнего Дагестана. Друг друга до поступления в институт, естественно, мы не знали. Но так уж получилось, что с первых же дней студенческой жизни мы сблизились - Мовлди Пахаев из Старых Атагов, Лечи Мукаеви Алха Абаев из Катыр-Юрта, Адам Гайтаев из села Памятой, Ибрагим Домбаев из Герменчука, аккинцы Ахмед Умаев и Зайнди Аблиев, Алис Темирсултанов из Белгатоя Шалинского района. Нас сроднила любовь к чеченскому языку и поэзии, искреннее желание быть полезными своей республике и народу.

Вместе с Алисом Темирсултановым, Мовлди Пахаевым, Зайнап Сулеймановой в течение пяти лет я участвовал в выпуске общеинститутской стенгазеты «Къоналла» на чеченском языке. Следует уточнить, что наше «творение» по своим размерам выходило далеко за рамки обычной стенгазеты – до 5-ти метров в длину и полтора метра в высоту. Это было время, когда чеченский язык и всё, что с ним связано, - было на задворках общественно-политической и литературной жизни республики. Потому партийный комитет пединститута в лице тогдашнего заместителя секретаря Иванова всячески чинил нам препятствия, чтобы отбить у нас охоту выпускать полюбившуюся студентам газету. Мы, конечно, не собирались сдавать позиции. Но особое упорство и рвение проявлял Мовлди Пахаев. Кажущийся на вид спокойным, он в буквальном смысле зажигал нас всех своей непокорностью и нежеланием подчиниться тогдашним идеологическим требованиям. Ему до всего было дело: почему в Чечено-Ингушетии нет памятника Герою Советского Союза легендарному Ханпаше Нурадилову, на каком основании в центре Грозного высится бюст генерала Ермолова, до каких пор республиканская газета «Ленинан некъ» будет находиться в роли падчерицы газеты «Грозненский рабочий», до каких пор в сетке вещания республиканского радио и телевидения доля передач на чеченском языке будет составлять мизер?

Одним словом, Мовлди Пахаев был настоящим патриотом своего народа и со студенческих лет доставлял институтскому начальству и партийной номенклатуре немало хлопот и неудобств. Его отличали несгибаемость, целеустремленность и безграничная любовь ко всему национальному. Дала гечдойла цунна! Дала декъалвойла иза!

Мы говорили со многими людьми, которым посчастливилось знать этого светлого человека, общаться с ним. И у каждого находилось, что сказать о нем, и столько теплоты, любви было в этих словах, столько подкупающей искренности, что мы понимали – это действительно был необыкновенный человек – не от мира сего, - мира, который слишком несовершенен для таких людей.

- Язык не поворачивается сказать, что он был, - говорит Хава Бакуевна Навразова – декан гуманитарного факультета Чеченского государственного педагогического института, доктор филологических наук, профессор. – Мовлди Пахаев – уникальный человек. Удивительный пример того, как один человек – без званий, наград, бахвальства – столько сделал для своих односельчан. Это он, не щадя свои силы, здоровье, время, шаг за шагом искал и находил свидетельства того, где, когда, при каких обстоятельствах погибали, пропадали без вести дорогие его сердцу атагинцы. Это он собрал в своей книге «Старые Атаги» биографии своих знаменитых земляков: Махмуда Эсамбаева, Халида Ошаева, Ахмада Ошаева, Абдул-Хамида Хамидова, Малики Токаевой, Ислама Альбиева, Ляли Насухановой и многих-многих других людей, прославивших Старые Атаги на весь мир. Это он, скромнейший человек, бескорыстно помогал, будучи директором Староатагинской школы № 3, старикам, которые нуждались в поддержке и заботе. Это он создал уникальный музей боевой славы в своей школе.

Иногда кажется, что один человек не в силах сделать что-то масштабное. Мовлди доказал: может! Он был полон новых идей. Собирался расширить музей, дополнить книгу, написать о каждом атагинце, прославляющем его село. Не успел. Но у него остались единомышленники. Одна из них – Мединат Закраиловна Тасуева. Мовлди бы гордился ими. Они продолжат начатое им великое и благородное дело – служение своему селу, родине.

«В созвездии родной Чечни неугасимая звезда – Мовлди» - написал о нем один из его многочисленных друзей Али Седиев. 

 

Пахаев еще в студенческие годы на одном из творческих вечеров пожелал себе: прожить жизнь подобно восковой свече, до последних ее мгновений даря людям тепло своей души и свет знаний. Но я бы добавила: он прожил ее не подобно свече, а подобно большому факелу, освещающему путь и дающему тепло. Люди, знавшие его, и сегодня не могут говорить о нем без скорби, без слез. Он был удивительно светлым человеком. Потому так пронзительны и проникновенны воспоминания о нем – это памяти яркий след…