Нить Дади-юрта в ткани России

14 сентября 1819 года чеченское село Дади-юрт, расположенное в нынешнем Гудермесском районе, было разорено царскими войсками под руководством генерала Алексея Ермолова. Около 140 женщин и детей были захвачены в плен. На следующий день 46 чеченских девушек при переходе через Терек бросились в бурную реку, увлекая за собой конвоиров – так нить чеченской героики вплелась в ткань российской истории. С тех пор это место стало почитаемым в народе.

На открытии мемориала глава Чеченской республики Рамзан Кадыров отметил, что из подобных трагических событий необходимо извлекать правильные уроки. Для этого, собственно, подобные мемориалы и существуют. Только тому, кто не понимает всю сложность исторического процесса, трагедии войны и примирения; кто высокомерно делит народы России на «покоренных» и покорителей; кто не хочет осознавать, из чего создавалось наше государство, и как оно может быть сохранено, приходит в голову идея проверять памятник чеченским женщинам на экстремизм (!).

Кавказская война вообще была не только и не столько войной против России, и тем более не против русского народа (в отряды горцев входили русские – казаки, старообрядцы, беглые солдаты — как и были горцы на стороне имперской армии), а против колонизаторской политики. Сопротивление носило четкий социальный характер: горцы противились чуждым им дворянско-крепостническим порядкам, которые навязывал царский режим, о чем прямо говорили их вожди. Понимали это и лучшие русские умы того времени.

Памятники раздора или примирения?

В чеченском мемориале нет ничего принципиально особенного. Аналоги можно найти по всей России – исторический путь к единству у нее был, как и у большинства других стран, мягко говоря, сложным. Причем памятники людям и разного рода мемориалы, которые имеют важное историческое значения для тех или иных регионов или народов, стоят далеко не только в «национальных» республиках, но и в самых что ни на есть «русских» городах и областях.

Памятник Юрию Долгорукому

Всем хорошо известен памятник основателю Москвы Юрию Долгорукому в центре столицы. Есть похожие монументы и во множестве других городов России. Никому не приходит в голову клеймить их за то, что знаменитый князь на определенном этапе своей деятельности фактически отделился от тогдашнего «федерального» центра и жестко воевал с ним. За это был ненавидим киевлянами и отравлен ими.

Памятник Ивану Федорову

Есть еще памятник русскому первопечатнику Ивану Федорову, который закончил свои дни в Великом княжестве Литовском. Туда он эмигрировал из-за невозможности жить в Москве, много лет трудился в конфликтовавшем с Русью государстве и умер во Львове. Сегодня никто не обвиняет его в измене. Понятно, что бежал Федоров от царя Ивана Грозного и его мало совместимых с человеческой жизнью порядков.

Памятник Михаилу Ярославовичу Тверскому

В центре Твери в 2008 г. губернатором Дмитрием Зелениным в присутствии министра культуры Александра Авдеева был открыт памятник Михаилу Ярославовичу. Будучи тверским князем и мужем ханской сестры, он активно воевал с Москвой и союзной ей Ордой (тогдашний «федеральный» центр). За сепаратистские устремления он был казнен ханом Узбеком. Признан Церковью святым. В одном жизнеописании так оценивается деятельность князя: «Святость Михаила Ярославовича – вечный укор Москве, вечное осуждение всякой политики «укрепления», сколь бы прогрессивной она ни была».

Памятник Юрию Всеволодовичу в Нижнем Новгороде

В Нижнем Новгороде в 2008 г. прям рядом с областным правительством появился памятник князю Юрию Всеволодовичу, считающемуся основателем города. А вот мордвой он считается жестоким поработителем. Из-за его политики часть этого народа даже выступила на стороне монгол, когда агрессоры пошли на Русь.

Один из самых примечательных памятников такого рода – в Рязани. В 2007 г. на Соборной площади торжественно открыли монумент Олегу Ивановичу работы Зураба Церетели. Князь очень дорог для рязанцев и истории города, но с точки зрения Москвы с ее политикой «собирания земель русских» более негативный пример сыскать трудно.

Памятник Олегу Ивановичу Рязанскому

В считающейся ключевой для российской истории битве на Куликовом поле, на которую московского князя Дмитрия благословил один из самых почитаемых на Руси святых Сергий Радонежский, Олег выступил на стороне Мамая (!). После поражения бежал в Литву к своему союзнику Ягайло, желавшему подмять под себя все русские земли. Был прощен, но позже, как гласит официальная версия, «стремясь уйти от власти Москвы», помогал хану Тохтамышу атаковать ее. Из-за этого Рязань впоследствии была подвергнута жесточайшему разорению со стороны москвичей, решивших перехватить у Орды роль объединителя североевразийского пространства.

Несмотря ни на что, Олега на Рязанщине много веков почитают как святого. К нему с большим трепетом относятся даже десантники, считающие город столицей ВДВ. При этом святым признан и Дмитрий Донской, с которым Олег воевал. Что еще более ярко может демонстрировать надрыв и боль нашей общей истории? Ведь и тот и другой православный святой по-своему желали блага Родине и ее народу, в том числе находясь на Куликовом поле.

В этой связи слова Владимира Путина насчет того, что надо еще разобраться, кто и за что там воевал, весьма актуальны. Ведь с обоих сторон были и русские, и ордынцы. Кстати, на одной стороне с князем Дмитрием в битве против Мамая был законный хан Тохтамыш, тот самый, который несколько лет спустя разорит Москву, заставив князя бежать из нее.

Много можно говорить о казачестве, на первом этапе своей истории активно сопротивлявшемся Москве. Даже после веков службы трону в них жив оригинальный взгляд на историю. Доходит даже до явных извращений.

В 2007 г. в Ростовской области установили памятник генералу и атаману Петру Краснову. Мало того, что тот был сторонником и активным практиком создания независимого казачьего государства в 1918 г., так в 1941 он вернулся в СССР как глава Управления казачьих войск вермахта.

В защиту Краснова высказывался депутат Госдумы, атаман Всевеликого войска Донского Виктор Водолацкий. Правда, после большого скандала он признал, что памятник генералу, который, несмотря на все негативные стороны его биографии, весьма почитается казаками, ставить излишне.

Есть памятники и другие примеры нестандартного почитания своего прошлого и в «нерусских» регионах. Как это кому-то ни кажется странным, и там, и там одна общая идейная основа.

Памятник меч Чингиз-хана

В Элисте установлен памятник Мечу Чингис-хана. Хоть сам он на Руси не был, но его потомки много ей дали, и далеко не только негатив.

В Казани еще с XIX в. существует православный памятник-храм павшим при взятии города. Об установке аналогичного мемориала казанцам, защищавшим город от Ивана Грозного, было принято решение правительством Татарстана еще в конце 90-х. Пока рядом с Кремлем появился только макет памятника с аятом из Корана как посвящение жертвам – воинам и мирным жителям, погибшим при разорении столицы поверженного государства. Также внутри Кремля можно сегодня видеть могилы казанских ханов.

Кстати, Общество русской культуры РТ поддерживает идею установки памятника защитникам Казани, мотивируя это тем, что пора «похоронить все исторические обиды». Тем более, что на стороне Ивана Грозного были многочисленные татарские отряды, а защищали город, вместе с его жителями, немногочисленные русские мусульмане, когда-то переселившиеся в Ханство.

А о Булгарии, с которой у Руси отношения не всегда были теплыми, знает вся Россия. Именем этого древнего государства было названо судно, утонувшее со свыше чем сотней туристов на борту летом 2011 г.

Памятник Салавату Юлаеву

Про Салавата Юлаева, союзника Емельяна Пугачева, изображенного на гербе Башкортостана, и говорить не надо. Огромный памятник предводителю башкирских повстанцев стал сегодня визитной карточкой Уфы. На героя, который долго и упорно вел войну не только под социальными, но в большей степени под национально-освободительными лозунгами, приходят смотреть туристы разных национальностей и ни у кого не вызывает желания проверять законность установки ему монумента.

Кинотеатр Россия на проспекте Шамиля

Памятника Имаму Шамилю в Махачкале нет. Но есть центральный проспект его имени. Много чего еще связано с ним в Дагестане, как и с именами других героев Кавказской войны.

Людям с сознанием Журавлева понять это трудно

Противоречивых, сложных, болезненных сюжетов и героев в нашей истории много. Кто-то и что-то находит в отражении монументов. Неправильно думать, что в памяти рязанцев, тверичей, чеченцев, татар и других сидит антироссийский сепаратизм, нелояльность Москве и другой экстремизм.

Это дань памяти предкам, их выдающимся свершениям, это еще один урок нашей пусть местами трагической, но общей истории. Это также демонстрация того, что история единой России писалась не только в Москве и Петербурге, но и в городах по соседству с ними, а также на Волге, на Кавказе и в других местах; что Россия – это не только и не столько столицы с ее элитой и ее взглядом на прошлое и будущее, но и множество богатых своей жизнью огромных регионов и десятков народов.

Людям с сознанием Журавлева трудно понять, как памятник чеченским женщинам укладывается в идею общего государства многих народов и регионов. Они не могут осознать, что это не скрытый хитрый сепаратизм и отрицание единства России, а иной взгляд на нее, не с точки зрения имперской столицы и ее алчной бюрократии.

Логика нашей общей трагичной и великой истории приводит нас к идее единого федеративного государства. Памятники, вызывающие порой у кого-то противоречивые чувства, как ничто другое позволяют увидеть, что общность народов нашей страны – это осознанная необходимость. Это, пусть сложный и трудный, но четкий исторический выбор. Он выстрадан кровью и слезами.

Скрывать темные стороны истории, замалчивать их, клеймить их экстремизмом, как предлагает Журавлев, тиражировать мифы об исключительно мирном и безболезненном строительстве России – вредно и опасно. Это неправда. А сегодня, когда доступна любая информация, это еще и бессмысленно.

Россия может сохраниться, только если всеми будет глубоко осознан итог сложных исторических процессов. Этот итог — в ценности объединения народов и регионов России на основе свободного договора и равноправия. В этом залог выживания и развития. По-другому это называется федерализмом, которой не приемлет Журавлев и его единомышленники.

Надо идти дальше

Сейчас повсеместно реабилитируют Белое движение. Идет процесс исторического примирения «белых» и «красных», двух проектов России. Все они тогда по-своему хотели Родине блага, за что и вызывают уважение потомков. Усилия в данном направлении можно только приветствовать. Пора заканчивать гражданскую войну в своем сознании.

Но нужно действовать шире и идти дальше. Должна быть широкая примиренческая политика в отношениях между народами и государством. Пора заканчивать в своем сознании вековые холодные и горячие войны, которые на просторах Северной Евразии часто носили характер гражданских, а не межнациональных, пора лечить раны, прощать обиды.

Этот процесс идет стихийно. К счастью народы России интуитивно чувствуют свою общность и важность единства. Но для окончательного исторического решения проблемы необходимо усилие всего государства и общества. Иначе мы постоянно будем наталкиваться на проблемы идентичности, исторической памяти и разного рода неурегулированных трений.

Мы все — и рязанцы, и кавказцы, и татары, и калмыки — по-своему стремились к благу своей Родины и своего народа, и каждый своим сложным путем пришел к ценности договора, взаимоуважения, общности исторической судьбы. Это очень важный капитал, без которого нет будущего. Его надо ценить и преумножать, а не уничтожать.

Национальная идея

Федерализм, равноправный договор всех, скажем так, учредителей современной России — эта и есть та самая национальная идея, которую мы все мучительно ищем второе десятилетие. Федерализм, а не постсоветский псевдоимперский винегрет из идей и практик, прикрывающих интересы олигархии и бюрократии, является реальным и, возможно, единственным противовесом концептам «компактной, национальной, европейской» России или Руси, которые, предполагают отделение как минимум Кавказа, а, возможно, и дальше. Федерализм показывает реальный путь решения ключевой проблемы современной России – проблемы самосознания и самоопределения, понимания своего будущего и прошлого, формирования устойчивой идентичности.

Ведь если пропагандистскому накату «отделителей» сегодня не выставить внятной и серьезной альтернативы, то общество, особенно жители крупных городов, вполне может еще больше поддаться на их посылы сытой, веселой «нормальной европейской» жизни, которая, по уверениям национал-либералов, обязательно наступит как только Россия избавится от «нерусских». По соцопросам уже сегодня порядка двух третей россиян поддерживают в той или иной форме идею отторжения Чеченской республики.

Постимперское бюрократическо-имитационное державничество, церковный «русский мир», либерализм и коммунистический проект, что все более очевидно, в стратегическом плане не работают. А значит, государство оказывается у опасной черты.

В свое время глава Совета муфтиев Равиль Гайнутдин громко сказал, что современная Российская Федерация должна, наконец, полностью легитимизировать и, так сказать, «прописать» свою давнюю, но пребывающую в тени мусульманскую составляющую. Действительно, если пройтись по центру Москвы, то тюрко-мусульманские названия будет сложно уместить в памяти!

Памятник-храм русским воинам в Казани

Но ставить проблему надо шире. Речь не только о мусульманской составляющей, но в целом о «нерусском», о не московско-петербургском, не столично-элитном вкладе в историю России.

И Волжская Булгария, и Золотая Орда, и мусульманские образования на Северном Кавказе, заложенные еще сподвижниками Пророка (мир ему), и даже Имамат Шамиля и община мюридов Кунта-Хаджи с исторической точки зрения являются учредителями современной России, как и Киевская Русь, и Московское княжество, как и Великое княжество Литовское или Господин Великий Новгород. Пусть их вклад меньше, но все они также входят в своего рода «совет директоров» федеративной России. Как и финно-угорские народы, народы Севера, монголоязычные буддисты и все другие коренные жители нашей страны с их опытом государственности и историей. Все они, пройдя долгий и часто мучительный путь, стали частью России, внесли в ее капитал свои «акции», а Россия стала их большим общим домом.

Нельзя жить стереотипами

Современная Российская Федерация является, с точки зрения истории и идентичности, правопреемником не только СССР, Российской империи, Московской и, в конце концов, как гласит официальная версия, Киевской Руси, но и всех «нерусских» государств и общинных образований, вошедших в нее.

То, что некоторые мусульманские и другие государства воевали с Москвой или Петербургом и вошли в формировавшуюся на обломках Золотой Орды империю не добровольно, не должно никого смущать. Ведь значительное число русских княжеств боролись между собой и в итоге тоже были завоеваны. Причем крови пролито тогда в Новгороде или Твери не меньше, чем при взятии Казани или покорении Кавказа. Шел один общий для всех процесс.

Сегодня никто не обвиняет рязанцев, новгородцев и тверичей в сепаратизме, когда они хотят поддерживать свое историческое наследие, когда ставят памятники своим князьям. Это их вклад, их кусочек в фундаменте общей современной федеративной России.

«Русские» княжества входят, по умолчанию, в пул своего рода легитимных учредителей РФ, их «самостийность» и самобытность трактовок истории прощается, а той же Орде, Имамату, Астраханскому ханству и их преемникам в этом отказывают. Журавлев отказывает в этом чеченцам. Есть противники того, чтобы в Казани, рядом с памятником русским воинам, был памятник татарам.

Памятник защитникам Казани

Единственное объяснение тут – это то, что Тверское и Новгородское княжество населяли русские и православные, т.е. как бы свои, пусть и отчаянно сопротивлявшиеся вступлению в Россию. А татары и северокавказцы – нерусские и мусульмане, т. е. как бы не свои, хоть многие из них и поддерживали консолидационный проект во главе с Москвой.

Но нельзя жить стереотипами прошлого, что одни народы – завоеванные, и им нельзя внести свой кирпичик в фундамент общего государства, а другим, своим, хоть и тоже завоеванным, можно. Думать и поступать в соответствии с такими представлениями о России — значит вновь и вновь наступать на одни и те же грабли, ломать комедию, которая в итоге оборачивается серьезными проблемами и насилием. Надо четко и прямо признать, что РФ является правопреемником всех политических образований Северной Евразии, как русских и православных, так и нет, со всеми вытекающими из этого для современной российской политики последствиями.

Это единственный реальный, а не пиаровский путь к окончательному и безоговорочному примирению России со своей мусульманской и шире нерусской, не московско-петербургской, составляющей, с самой собой по сути. Т.е. путь к нормальному устойчивому федерализму, к формированию единой политической российской нации, без чего нашему государству нечего делать в XXI веке.

В противном случае, если мы не признаем, к примеру, за Ордой и Имаматом статуса исторических учредителей современной российской государственности, то автоматически из этого вытекает, что нынешние коренные российские мусульмане, волго-уральские и северокавказские, а равно как финно-угорские народы, калмыки, тувинцы и все другие, аналогичны по своему политическому статусу, скажем, арабам во Франции. То есть их нужно приравнять к потомкам иммигрантов из бывших завоеванных колоний, которые, действительно, никак не могут претендовать на статус учредителей современной Франции.

Это и есть реальная национальная идея. Пора сбросить, как требует классика, всяческие маски и назвать вещи своими именами. Дайте России быть Россией, страной для всех ее народов, а не для компрадорской бюрократии и олигархии.