Шоьтан де, 23.11.2024, 16:19
Йоккха Атаг1а (Старые Атаги)
|
Караде (поиск по сайту)
Сайтан аг1онаш (Страницы сайта)
Керла суьрташ (последние фотографии)
Сайтан хан (Сайт существует)
Вайга хьоьжу дуьне (География посетителей)
Хенан х1оттам (Погода в Атагах)
|
Истори »
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Буря. ГЛАВА XXI. НОВЫЕ БЕДЫ
| ГЛАВА XXI НОВЫЕ БЕДЫ Окруженный врагами, Зажат я в кольцо, И со злобным оскалом Смотрит смерть мне в лицо, Но с надеждою глядя, Спасения жду... Народная песня Любая кампания, предпринятая Михеевым против Зелимхана, заканчивалась позорным провалом. Зелимхан свободно рыскал по Чечне и Ингушетии. А о том, что он творил в соседних областях и губерниях, генерал даже не задумывался. За это спрашивать будут не с него. Михееву хватает проблем и в его области. Генерал думал, что если он схватит в качестве аманатов семью Зелимхана и бросит ее в тюрьму, сердце абрека смягчится и он сдастся властям, чтобы не допустить истязания в застенках женщин и детей. Где там! Наоборот, его акции стали еще более дерзкими и жестокими. Он стал даже угрожать ему, Михееву, начальнику области. Абрек написал письмо, в котором угрожал взять в плен Михеева. Михеев сначала старался не принимать всерьез это письмо. Он только изредка выезжал из города, и то в окружении большого количества охраны, поэтому генерал не боялся пленения. Но временами письмо харачойца вселяло в его душу какое-то беспокойство. Это чувство преследовало начальника области на работе, по пути в канцелярию и обратно домой. Во время отхода ко сну и утреннего пробуждения. Зелимхан ведь способен на все. Все помнят случай с богатым купцом из Грозного Шавеловым. Зелимхан дважды писал ему, угрожая наказать его в случае неуплаты денежного ясака. Купец оставил письмо абрека без внимания. Он не выплатил деньги и не ответил на письмо. Тогда Зелимхан вместе с двумя товарищами средь бела дня забросал бомбами дом строптивого торговца. Генерал боялся, что и по отношению к нему будет предпринято что-то подобное. Но Михеев старался успокоить свои нервы, убеждая себя в том, что Зелимхан не осмелится устроить такое в городе, полном полиции, жандармерии и солдат. Но второе письмо Зелимхана вконец лишило спокойствия генерала. Его зять, француз Шарль Акс, работал главным дорожным инженером. Он часто разъезжал. Особенно в Осетию, Ингушетию и Кабарду. Иногда ездил он и в Чечню. Ходил с женой в театр, на концерты, выезжал с ней и за город на природу. Все это было хорошо известно Зелимхану. Несколько дней назад Михеев получил от Зелимхана короткое письмо: "Милостивый государь, начальник Терской области. Пишет известный тебе человек, который уже несколько лет держит Кавказ в ужасе. Люди, которым царь доверил здесь власть, нарушают законы, и прежде всего - ты. Вероломными и неправедными путями вы безмерно обогащаетесь. Я пришел в этот мир свободным и также свободно хотелось мне жить, но несправедливость, жестокость и насилие, которые вечно исходят от тебя и от власти, превратили меня в абрека. Ни в чем не повинную мою семью ты пленил, заточил в тюрьму и издеваешься над ней. Если ты не остановишь эту жестокость и не освободишь мою семью, я возьму в плен тебя самого, твою дочь-проститутку и твоего зятя Шарль Акса". Кровь прилила в глаза Михеева после прочтения этого послания. Потом по спине генерала пробежал холодок. Начальник области долго не приходил в себя. Вчера суд тайно приговорил семью Зелимхана к пяти годам ссылки. К счастью, Зелимхан этого не знает... "Надо вывезти из этих краев семью Зелимхана, пока он не узнал об этом, - думал Михеев. - Но сделать это быстро невозможно. Потребуется время. А до этого надо улучшить условия их содержания..." Спрятав письмо в ящик стола, Михеев вызвал своего помощника генерала Степанова. - Каковы условия содержания семьи Зелимхана? - спросил он, когда Степанов сел. - Точно такие же, как и у всех арестантов. - У меня к вам просьба, Николай Иванович. Поезжай-те, не откладывая, в тюрьму, проверьте условия содержания этой семьи, узнайте, в чем они нуждаются. Если женщины чего-нибудь попросят, пусть это будет им предоставлено. Возложите на начальника тюрьмы обязанность обеспечивать их всем необходимым. После этого позаботьтесь, чтобы эту семью вывезли отсюда как можно скорей. - Хорошо, Николай Андреич. Сразу же после ухода Степанова в кабинет вошел дежурный офицер и доложил, что в приемной дожидается представитель наместника Казаналипов. Асельдербек Казаналипов был кумыком из Темирхан-Шуры. Это был знаменитый на весь Дагестан богач и помещик. В свое время он служил шталмейстером при дворе царя, сейчас же являлся чиновником по особо важным делам в окружении наместника. Наместник уже в третий раз за последнее время присылал его в Терскую область для ознакомления на месте со сложной обстановкой в области и оказания помощи Михееву в наведении порядка. Казаналипов имел большие связи среди Северо-Кавказских народов, точнее, с их богатеями. Однажды наместнику тайно донесли, что Казаналипов не верен царю и правительству, что он ведет двойную политику. Явную - с властями, тайную - с турками. Иными словами, с одной стороны, будучи крупным чиновником русской власти, он проводит на Кавказе российскую политику, с другой стороны преследует цель отделения Дагестана от России и создания независимого государства, в случае же если это не получится - передачи Дагестана под протекторат Турции. Удостоверившись, что некоторые из этих обвинений имеют под собой почву, наместник поговорил с помещиком один на один, дал, как говорится, взбучку. После этого не было слышно, чтобы Казаналипов вел где-нибудь такие крамольные речи. Или он испугался и перестал заниматься этими опасными играми, или стал более осторожным. Казаналипов был полным, небольшого роста человеком пятидесяти лет с круглым лицом, пухлыми румяными щеками, широким носом, коротко подстриженной седеющей бородой и аккуратными усами. По кавказскому обычаю, справившись о здоровье друг друга и семей, оба перешли на официальный тон. - Что нового в Тифлисе, Асельдербек Казаналипович? - Ничего особо нового, Николай Андреич. Экстаз демократии свел людей с ума. Эпидемия большевизма распространилась повсюду. Они призывают народы стать братьями и всем вместе подняться против власти. Вам же хорошо известны их лозунги. Утописты! Между народами никогда не будет согласия. К примеру, азербайджанцы и армяне. Вражда между ними уходит корнями в глубь веков. В Петербурге и Тифлисе определенные люди раздувают тлеющий пожар этой вражды. По-видимому, эти народы близки к кровопролитию. - Не дай Бог. Мы и так находимся на Кавказе в непростой ситуации. Вы принесли для нас что-нибудь утешительное? - Не знаю, каким вам покажется то, что я принес. Наместник посоветовался со мной на счет обстановки в Терской области и переброски сюда, на помощь вам еще до одного полка. Я не согласился. Я сказал, что Зелимхана нельзя поймать, даже если прислать сюда несколько дивизий. Никто не знает, где он. Однако, вместе с тем, он везде. Среди народа. В Чечне, Ингушетии, Дагестане, Осетии, Хевсуретии. Эти народы берегут его, они никогда не выдадут Зелимхана. Какие бы беды не обрушивались на них из-за него. Мы, кавказцы, хорошо знаем себя и свои нравы. - Тогда как же нам, по-вашему, поступить? Что вы посоветуете нам? - Надо поссорить эти народы с Зелимханом. - Мы пытались сделать это, но не достигли никаких результатов. - Вы не сумели достичь результатов, потому что не знаете обычаев и нравов этих народов. Большинство товарищей Зелимхана убийцы, над которыми висит кровная месть. В первую очередь надо провести работу с их кровниками. Надо дать им оружие, деньги. Второе, надо объявить щедрую награду за голову Зелимхана. Вам выделят деньги на эти расходы. Но большую их часть надо взимать с населения. Чтобы они возненавидели Зелимхана. Третье, сила Зелимхана - это его сторонники. Отдельно от товарищей он бессилен. Мы не сможем схватить или уничтожить их одним ударом, потому что они не собираются все вместе. Надо ликвидировать их поодиночке. После этого не составит труда схватить или убить Зелимхана. Четвертое, надо поднять чеченский народ против Зелимхана, а другие народы - против Зелимхана и самого чеченского народа. Другими словами, надо посеять вражду между чеченским народом и соседними народами. - Все это мы пытались делать, Асельдербек Казаналипович. Но все наши усилия ни к чему не привели. - Наверное, вы допустили кое-какие просчеты. Или какие-то факторы оставили без внимания. Мне представляется, что будет правильным начать эту работу вновь, учитывая весь опыт прошлого. Начинание Вербицкого завершилось позорным провалом. Андронников убит. Донагулов жив, но он в таком состоянии, что предпочел бы смерть. Родственники аварцев, убитых на Ассинском мосту, объявили Зелимхану кровную месть. Они с удовольствием примут участие в захвате или убийстве Зелимхана. Надо провести с аварцами хитрую и вместе с тем аккуратную работу. С этой работой хорошо справится временно исполняющий обязанности начальника Веденского округа поручик Кибиров. Но основные свои надежды мы возлагаем на начальника Дагестанского полка полковника Моргания и ротмистра из того же полка Долидзе. Кибиров - осетин, Моргания - абхазец, Долидзе - грузин. Кроме этого, будет создан специальный отряд из дагестанцев для окончательного решения проблемы Зелимхана. Все это я говорю по поручению наместника. Уже подписан приказ о переводе в ваше подчинение Моргания и Долидзе. Кибиров же и так у вас. - Спасибо, Асельдербек Казаналипович. Когда приедут Моргания и Долидзе? - Моргания передает полк своему заместителю. На днях он прибудет. После ухода Казаналипова Михеев облегченно вздохнул, будто тяжелая гора свалилась с его плеч. Моргания был одним из самых богатых князей Абхазии. Он владел несколькими сотнями десятин земли, лучшим в своих краях домом, стадами, отарами и табунами. Правда, у него не было крепостных крестьян. Когда в России в шестидесятых годах XIX века отменили крепостное право, реформа эта коснулась и Абхазии. Но так же, как и во всей России, в Абхазии была осуществлена только видимость реформы. Освобожденные от крепостного рабства крестьяне не получили землю, она осталась в руках помещиков и государства. Им пришлось наниматься на работу к своим прежним хозяева. Абхазские бедняки почти бесплатно трудились на землях Моргания и других князей. До революции 1905 года Моргания был поручиком. Проявившего усердие в ее подавлении князя заметили и оценили, в результате чего он за несколько лет дорос до полковника. Князь принял активное участие в подавлении революционных выступлений в Тифлисе, Кутаиси, Батуми, Чиагири и крестьянского восстания в Гурии. Вот уже год он командовал Дагестанским полком. Более двух месяцев назад его перевели в Чечню, назначив начальником специального карательного отряда. Начальники округов передали ему своих доносчиков, но для Моргания этого было мало. За то короткое время, что он был в Чечне, князь наладил тайные связи со всякой сволочью из чеченцев. Он нашел с ними общий язык, кого-то припугнул, кого-то купил или приласкал. Постучав в дверь и спросив разрешение, в кабинет начальника специального карательного отряда вошел доносчик. Это был атагинец маленького роста с круглым лицом, которое обрамляла давно нестриженая борода. Широкие ноздри, узкий лоб, синие на выкате лягушачьи глаза, длинные руки и не соответствующие такому телу короткие ноги. На вид посетителю было лет сорок. - Добрый день, полковник! - поприветствовал он хозяина кабинета и остановился в дверях. - Добро пожаловать, Юша. Горец сделал пару шагов вперед в надежде, что полковник поздоровается с ним за руку, но тот не стал этого делать. Даже не пригласил присесть, хотя стул стоял тут же. - Как дела, полковник? Есть известия от семьи? Как они? Как ваше здоровье? - Все хорошо. Что за дело привело тебя сюда? - Сколько денег вы заплатите, полковник, если этой ночью я приведу вас к одному из самых близких людей Зелимхана - Аюбу? - Ни одной копейки. - Почему? - Аюб мне не нужен. Мне нужен Зелимхан. Если ты приведешь нас к нему, тебе дадут восемнадцать тысяч рублей. - Я не знаю, где Зелимхан. Но я знаю, где этой ночью будет Аюб. - В таком случае наш разговор окончен. - Дай мне сто рублей, полковник, и Аюб будет сегодня у вас в руках. - Где он? - Сначала деньги! - доносчик протянул вперед руку и потер пальцы. - Хорошо, Юша. Но если ты меня обманешь, я с тебя с живого шкуру сниму. - Разве я тебя когда-нибудь обманывал, полковник? Мое слово крепче гранита. Моргания вытащил из нагрудного кармана кителя сто рублей и бросил их на стол. Юша схватил купюры, тщательно пересчитал их, сложил вдвое и засунул в карман штанов. - Завтра первый день месяца жертвоприношений... Курбан-байрам. - Я знаю. Мусульмане в эти дни режут скот, раздают милостыню бедным и неимущим. - Отец Аюба будет резать завтра быка. На этот день он позвал домой сына. Сегодня ночью Аюб будет с семьей. - В какой части Атагов расположен их дом? - На самом краю. - В таком случае тебе придется пойти с нами. В двенадцать часов ночи будь здесь. - Хорошо. Но заранее предупреждаю, я покажу вам их дом и сразу же покину это место. Выйдя на улицу, Юша засунул руку в карман, нащупал деньги и ласково потер их. Последние дни февраля 1910 года были холодными и дождливыми. Временами падал мокрый снег, которого сменял холодный дождь. Иногда и то, и другое обрушивалось на землю одновременно. В иные дни ложился густой туман, сквозь который в десяти шагах ничего невозможно было разглядеть. Но, несмотря на это, кое-где на опушках лесов уже пробивалась зеленая трава, почки на некоторых деревьях начали набухать. В эту пасмурную ночь, ступая по густой грязи, Аюб шел в родной аул Старые Атаги. Завтра первый день месяца жертвоприношений. Его отец каждый год в этот день режет скотину. На этот раз он специально для этого откормил быка. Старик хочет, чтобы каждый год в этот день Аюб находился дома. Вчера он передал сыну свое желание видеть его завтра дома. До Дуба-юрта Аюб добрался верхом на коне. Оставив у друга коня, он с первыми сумерками покинул Дуба-юрт. Дальше абрек решил идти пешком, так как всадник привлекает к себе излишнее внимание. Аюб часто останавливался, чтобы с помощью палки, которую он нес в руках, очищать сапоги от прилипающей к ним грязи. Хотя ночь была холодная, его рубашка на спине вся промокла от пота. Оружие на поясе и плечах становилось все тяжелее. Когда показались первые огоньки Атагов, Аюб сел на камень у дороги и дал ногам небольшой отдых. К счастью, их сакля стояла на том краю аула, с которого подходил абрек. Он опасался идти домой по улице. Надо было пробираться через соседские огороды. У Аюба была причина опасаться. Ровно три месяца назад здесь был предательски убит его аульчанин и друг абрек Абубакар Хасуев. Они были неразлучными друзьями еще с детства. И никогда им не приходило в голову, что станут они абреками. Детство проходило в играх с ровесниками у берегов Аргуна и в лесах. Летом купались, ловили рыбу. Наряду с начальной арабской грамотой в аульском медресе, Аюб научился и русской грамматике. Когда ему исполнилось двенадцать лет, отец отдал его в русскую школу в Грозный. Учеба давалась ему легко. Но через три года школу пришлось бросить - у семьи не было возможности оплачивать учебу. Аюб читал книги русских писателей, сочувствовавших горцам. Пушкина, Лермонтова, Толстого. Читал он книги и других русских авторов, которые клеветали на чеченцев, называя их бандитами, разбойниками, убийцами, хищниками, дикарями. Однажды в руки Аюба попала маленькая книжица Якова Абрамова "Кавказские горцы". Абрамов со всей достоверностью показал всю несправедливость властей по отношению к горцам и особенно - к чеченцам. В сердце молодого Аюба возникла и окрепла лютая ненависть к царской власти, у него никогда уже не будет иных чувств к ней. Молодой и бесхитростный Аюб не умел скрывать эти чувства. Он высказывал свое мнение о власти принародно, выражал недовольство по какому-либо поводу прямо в лицо старшине и приставу. Аюба арестовали и бросили в тюрьму. Оттуда его угнали в Сибирскую ссылку на пять лет. Он бежал оттуда и вернулся домой. Но взгляды и убеждения его не изменились. Наоборот, их еще больше укрепили политические заключенные, с которыми ему довелось встречаться в тюрьме и в ссылке. Аюба арестовали вновь и вторично отправили в Сибирь. На этот раз его приговорили к десяти годам. Но атагинец сбежал и во второй раз. Власти опять стали преследовать его. Для Аюба оставался только один путь. Абречество. К тому времени Абубакар уже был с Зелимханом. Когда Абубакар и его товарищи пошли в казачью станицу за добычей, возникла стычка, в которой было убито несколько казаков, а сам Абубакар получил ранения. Это стало известно приставу. Власти предприняли попытку арестовать его, и Абубакар ушел к Зелимхану. Через него прибился к харачойцу и Аюб. Они абречествовали девять лет. На самые опасные операции тоже ходили вместе. Оберегали друг друга в самые критические минуты. Они делились последним куском чурека, одежда и оружие у них были общими. Были они схожи и характерами. Даже в моменты крайней опасности, когда смерть уже дышала им в лицо, два атагинца продолжали подшучивать друг над другом. Оба были безобидными, мужественными, благородными и жизнерадостными людбми. В молодости Аюб и Абубакар вместе ходили на вечеринки. Девушки, с которыми они встречались и на которых позже женились, тоже были подружками. Абубакар был на год старше Аюба. Договорившись между собой, раньше привели невесту в дом Абубакара. Через месяц после завершения свадебных торжеств порог Аюба тоже переступила невеста. У обоих было по двое детей, по одному сыну и по одной дочери. У обоих были старые родители, но ни у одного не было братьев. Поэтому они жили, став друг другу братьями. Сейчас родители Абубакара остались одни, без опоры. Молодая Шовда раньше времени стала вдовой с двумя детьми на руках. Долг Аюба заботиться о них. Точно так же, как о своих родителях и своей семье... Аюб пересек два соседских огорода и вошел в свой двор. Из окон комнат родителей и его семьи пробивался свет. Неожиданно громко залаяла мохнатая кавказская овчарка, но опознав в ночном госте Аюба, она радостно заскулила, приветствуя хозяина. Аюб допоздна просидел у родителей и пошел в комнату своей семьи. Перед самым рассветом он отчего-то проснулся. Сон так и не вернулся к нему, но и вставать было лень. Аюб долго пролежал в постели с открытыми глазами, думая о чем-то своем. Вдруг соседские собаки подняли шум, они стали свирепо лаять. Аюб, привыкший всегда быть начеку, проворно вскочил, быстро оделся, натянул шерстяные носки, надел поверх них сапоги, пристегнул патронташ, схватил ружье и бросился к двери. Но жена остановила его. - Подожди, тебе не надо выходить. Я посмотрю, почему расшумелись собаки, - чуть оттолкнув мужа обратно, она вышла за дверь. Еще из сеней она увидела стоящих на улице людей. Одеты они были в горские костюмы, но по особым формам папах, висящим на боку шашкам и необычным бородам женщина без труда определила казаков. Она медленно повернулась и, стараясь сохранять спокойствие, вошла обратно в саклю. - На улице стоят казаки! - закричала она в испуге. Когда Аюб сделал шаг к двери, жена обвилась вокруг его тела. - Они убьют тебя! Ты выйдешь только через мой труп. Аюб нежно отстранил жену. - Перестань! Ты что, ума лишилась? Если я сдамся, они повесят меня, как повесили Саламбека. Если окажу сопротивление, нас всех убьют, в том числе и детей. Я попытаюсь спастись! В мгновение ока он оценил создавшуюся ситуацию. На задней стене нет окон. Взобраться на крышу тоже нет возможности. Сакля наверняка окружена. У него только один путь. Выскочить через дверь и бежать, прорвав кольцо окружения. Аюб так и решил поступить. Возложив все надежды на Аллаха, он резко открыл дверь, направил вперед винтовку и выскочил. Во дворе стояли Кибиров и двое казаков. - Стой! Стрелять буду! - крикнул Кибиров. Аюб не остановился. Когда он побежал по сеням, выскочил старый Тама. Казаки замешкались и не стреляли, по-видимому, боясь попасть в старика. Воспользовавшись этим мгновением, Аюб добежал до курятника и скрылся за ним. Укрываясь за деревьями, он добежал до края сада и, перемахнув через плетень, оказался в огороде соседей. Здесь его ждали казаки. То ли у них был приказ схватить его живым, то ли еще почему-то, но казаки не стреляли, только орали во все горло. Когда Аюб перепрыгнул еще через один забор, по нему со всех сторон начали стрелять. Аюб тоже отвечал огнем. До того, как он добрался до третьего сада, пули попали ему в руку, ногу и плечо, но Аюб не останавливался. Раны горели, по телу стекала кровь. Собрав последние силы, Аюб преодолел уже пятый плетень. Здесь прямо перед ним оказались два казака с обильной растительностью на лице. Они направили винтовки на грудь Аюба и одновременно выстрелили. В глазах Аюба потемнело, земля задрожала и закрутилась. Привиделись обвившая его жена, выскочивший в сени испуганный отец, послышался истошный крик матери. И Абубакар... Двое казаков произвели еще по выстрелу в тело Аюба, один - в голову, другой - в сердце. Тело Аюба стянула последняя судорога, и он затих. Мужественный, жизнерадостный, веселый, чистосердечный красавец Аюб. Схватив оружие Аюба, казаки с победными криками пошли к своим товарищам. Полковник Моргания одержал большую победу. Силами отряда из ста сорока казаков он окружил и убил одного абрека. В тот же день полковник написал Михееву рапорт: "Сообщаю вам, что 1-го марта рано утром при попытке побега из собственной сакли убит один из ближайших сподвижников Зелимхана Аюб Тамаев. В ожесточенной схватке с абреком не убит и не ранен ни один казак. У Аюба Тамаева найдена трехлинейная винтовка №14148. Прошу разрешить мне препроводить командиру Кизлярско-Гребенского полка, для украшения полкового собрания, как память о доблестях казаков 6-й сотни, трехлинейную винтовку № 14148, найденную при убитом ими 1-го марта абреке Аюбе Тамаеве". За последние одиннадцать лет своей жизни Зелимхан испытал много горя и несчастий. О лишениях и говорить не стоит. Мужчина создан испытывать их. В течение каких-то четырех-пяти лет умершими и убитыми он потерял самых близких родственников. Деда, отца и брата. Дядей и кузенов. Остались только пятнадцатилетний брат Бийсолта и один единственный кузен Эламха. Тяжело переносил Зелимхан и смерть товарищей. Двадцать из них убиты кровниками. Двадцать человек, которые делили с Зелимханом все тяготы абреческой жизни. Но больнее всего по его сердцу ударила гибель Саламбека и Аюба. Это были отважные, благородные, стойкие товарищи. Мало называть их товарищами и друзьями. Это были верные братья Зелимхана. Когда они находились рядом, он не замечал опасностей, спокойно ложился и засыпал. У него не было никаких тайн от них. Теперь их нет. Зелимхан остался без рук и глаз. Ему обрезали крылья. Товарищей потерял. Семья в Сибири. Он получил от них всего пару писем, но вот уже год нет никаких вестей. Неизвестно, что с ними, живы они или нет. Он угрожал начальнику области, грозился взять в плен его самого, его дочь и зятя, если генерал не освободит его семью. Но генерал отправил его семью, женщин и детей, в Сибирь на пять лет. Зелимхан не забыл о своей угрозе. Он выполнит то, что обещал. С Зелимханом было два абрека по имени Джамалдин: Джамалдин Анагаев и другой Джамалдин, которого товарищи звали Пешхо. Этот последний когда-то абречествовал вместе с Зелимханом. Позже вернулся к мирной жизни. Но в последнее время опять связался с абреками, стремился возобновить свои отношения с Зелимханом. Два дня назад Пешхо пришел к харачойцу. - Я нашел способ выполнить твое обещание, - сказал он весело. - Какое обещание? - удивился Зелимхан. - Обещание взять в плен зятя Михеева. - Что за способ? - В Дагестан приезжала комиссия из Петарбуха для проверки работ по строительству и ремонту дорог. Они завершили свою работу там и через Анди поедут в Грозный. С ними и зять Михеева. Более того, говорят, что у них с собой много денег, которых везут для выплаты зарплат рабочим. - Когда они приедут сюда? - Пятнадцатого дня этого месяца. Через пять дней. - Откуда тебе это известно. - От Сайда. - Кто он такой? - Ты не знаешь Сайда из Ведено? Дорожного мастера? - Как же не знать. Человек, который кормит в своем доме проститутку Кибирова. - Ну да. Кибиров рассказал об этом Сайду, Сайд - мне. Если ты захватишь его зятя, Михеев возвратит твою семью из Сибири. Вдобавок, ты получишь неплохой куш. После ухода Пешхо к Зелимхану пришли Бетарсолта Гацаев и Джамалдин Анагаев. Зелимхан рассказал им о состоявшемся между ним и Пешхо разговоре. - Я не совсем доверяю ему, - сказал Зелимхан в конце. - Когда-то он был нашим товарищем. Потом отошел. Теперь лезет обратно к нам. Источник его информации тоже не вызывает доверия. При разговоре его глаза беспрерывно бегают. Они никогда не смотрят на собеседника. Может, Кибиров через него хочет устроить нам какую-нибудь подлость. - Узнать все это не составит труда, Зелимхан. К завтрашнему вечеру мы все проясним. Если окажется, что Пешхо говорит правду, устроим засаду и схватим зятя Михеева. - Пешхо попросил меня взять его с нами. - Это даже лучше. Надо взять. Если он предпринял какую-нибудь подлость, мы должным образом накажем его. Вернувшийся вечером следующего дня Бетарсолта подтвердил подозрения Зелимхана насчет Пешхо. - Пешхо рассказал правду. Пятнадцатого дня этого месяца комиссия действительно проедет. Но Пешхо ведет себя как-то непонятно. Он уже пустил слух о том, что Зелимхан готовится устроить засаду на комиссию, чтобы захватить деньги и пленить зятя Михеева. Это явное предательство. - Не сводите с него глаз. Если он не пойдет с нами добровольно, мы поведем его силой. Как ты и сказал, Бетарсолта, если он сделает какую-нибудь подлость, мы должным образом накажем его. На подготовку у нас осталось только четыре дня. Кто знает, распустив слух, что выйдут из Анди пятнадцатого, комиссия может выйти и на день-два раньше? Надо взять под наблюдение дорогу между Ботлихом и Ведено. Бетарсолта Гацаев был родом из Ведено. Зелимхан и он как свои пальцы знали Чеберлойские и Андийские горы. Каждое ущелье, каждый родник, каждая скала, каждое дерево, каждый куст. Полковник Моргания активизировал в эти дни работу своей агентуры. Усердно помогал ему и временно исполняющий обязанности начальника Веденского округа Кибиров. Их агенты заранее наладили связи с живущими в горах чабанами. Была подготовлена к действиям и стоящая в Анди вторая сотня Дагестанского полка под командованием ротмистра Котиева. На всякий случай в резерве стояла сотня Гасанилова из того же полка. В Ведено, в подчинение Кибирова, была переброшена и знакомая ему шестая сотня Кизлярско-Гребенского полка. Помимо этого, пристав Гумбетского участка, коллежский регистратор Саадуев собрал отряд добровольцев. Но агентура Зелимхана работала намного активнее и усерднее агентуры Моргания. Те же чабаны, много жителей чеченских и дагестанских аулов верно служили ему. Они передавали Зелимхану сообщения о каждом шаге властей. Пешхо сразу же передал Кибирову содержание своего разговора с Зелимханом. В том, что Зелимхан устроит засаду, у него не было никаких сомнений. Но Пешхо не знал, сколько с ним будет людей. В любом случае, предположил он, их может быть больше десяти человек. Кибиров немедля передал эту информацию Моргания. Именно ему было поручено уничтожить Зелимхана и его абреков. Моргания и Михеев составили план захвата или уничтожения группы Зелимхана. С планом ознакомили и начальника Дагестанской области. Нечего было и говорить об осуществлении этого плана путем окружения абреков или открытого нападения на них. Здесь нужна была хитрость. А ее у Моргании было более чем достаточно. Когда план утвердили во всех инстанциях, Моргания вызвал к себе Долидзе. - Пятнадцатого числа этого месяца из Ботлиха в направлении Ведено выйдет инженерная комиссия. Зелимхан решил устроить на нее засаду в Керкетии, в районе озера Казеной-Ам. Наша агентура передала ему, что с комиссией будет находиться зять Михеева Шарль Акс. Вдобавок, чтобы у разбойников возбудить аппетит, им сказали, что комиссия везет много денег. Конечно, Зелимхан не нападет на комиссию ради денег. Особенно, если он не будет точно знать об их наличии у комиссии. Главная цель Зелимхана - пленение зятя Михеева. Он хочет обменять его на свою семью, сосланную в Сибирь. Когда комиссия будет выходить в путь, Шарля Акса отделят от нее. У нас появляется реальная возможность уничтожить банду Зелимхана. Выполнить эту задачу в открытую мы не сможем. Нам надо пойти на хитрость. Комиссию из Ботлиха поведете вы. Если Зелимхан увидит большую охрану или большое количество людей, он что-то заподозрит. С вами будет двенадцать всадников из Дагестанского полка. Ни на одном из вас не будет военной формы. Чтобы разбойники не подумали, что охраны нет вообще, верхом на лошадях будут ехать четверо солдат в военной форме. На вас, на всех тринадцати, должны быть горские костюмы. Оружия не показывать. Спрячьте его в фаэтонах. Сотни Котиева и Гасанилова будут ждать наготове, чтобы в случае необходимости немедленно подоспеть к вам, поступит помощь и из Ведено. Нет никаких сомнений в успешном завершении операции. Когда все закончится, дадите телеграмму из Ботлиха в Ведено. И да поможет вам Бог! За два дня до назначенного срока Зелимхан со своим отрядом остановился на Чермойской горе над дорогой из Ботлиха в Ведено. У него не было возможности, как в былые годы, выбирать для подобных дел лучших из многих. Товарищей оставалось мало. Многие были убиты кровниками и властями. С ним было десять человек, считая и Бийсолту. Абрек остановился подальше от определенного для засады места. Отсюда же, с Чермойской горы, с хребта Абдуллы, дорога из Ботлиха на Ведено была видна как на ладони. Комиссия может остановиться у дорожной будки рядом с Казеной-Амом. А там власти держат постоянную охрану. Зелимхан не отставляет от глаз бинокль. Если откуда-нибудь с другой стороны появится опасность, чабаны разведут костры, дым от которых будет ему сигналом. 15 сентября к полудню на дороге показались четыре фаэтона и четверо верховых солдат за ними. На двух фаэтонах, по пять на каждом, сидели десять дагестанских кавалеристов. На двух других - инженеры и по одному кавалеристу. Зелимхан, наблюдающий за ними через бинокль, улыбнулся. Долидзе считал его дураком. Зелимхан еще с того самого момента, когда комиссия тронулась в путь, знал, кто едет вместе с инженерами. Долидзе, двенадцать дагестанских кавалеристов и четыре солдата. Ему хватило бы одного взгляда на этот караван, чтобы понять это. Даже если бы он не получал никаких сообщений. У него вызвало бы подозрение присутствие с ними двенадцати горцев. Два-три человека, чтобы указать путь, еще куда ни шло. Более того, одного мимолетного взгляда было достаточно, чтобы определить, что это военные люди. Зелимхан заранее установил своих людей у крутых каменных склонов по обеим сторонам дороги в том месте, где она делает поворот. Даже пушки не смогли бы нанести им вред. А путникам, сколько бы их ни было, абсолютно некуда было бежать, негде было укрыться от их пуль. В минуты опасности Зелимхан всегда выходил вперед. И для примера товарищам, и чтобы принять на себя первый удар. Иногда он менял внешность, чтобы оставаться не узнанным и чтобы враги не вели огонь только по нему. Сегодня он прицепил желтую бороду поверх своей настоящей и надел на глаза темные очки. - Если они притронутся к оружию, я убью этого грузина, - сказал он товарищам. - Потом стреляйте все. Убивайте солдат и дагестанских всадников, не упускайте никого. Постарайтесь не задеть инженеров. Зелимхан не знал в лицо зятя Михеева. Он боялся, что пули могут задеть француза. При таком исходе весь труд последних дней и это кровопролитие становились напрасным. Зелимхан мог и сам выйти на дорогу. Ему для этого не нужен был никто. Но абреку не хотелось отпускать от себя Пешхо. Кто знает, чего от него ждать. Но идти против врага только с ним тоже было опасно. - Бетарсолта, Пешхо, следуйте за мной! - приказал он. Инженеры остановились возле дорожной будки. Слово будка не совсем точно, вернее, совсем неточно передает облик сего здания. Это был большой дом с террасой и коридором. С печью, столом и стульями внутри. С большой широкой кроватью для отдыха дорожников после рабочей смены. То ли ее вычистили к приезду гостей, то ли содержали в таком виде всегда, но территория вокруг блестела чистотой. Когда инженеры подъехали к будке, из нее вышел дорожный подрядчик Илев. - Добро пожаловать, дорогие гости! Заходите! Самовар только что вскипел. Есть свежий хлеб и печенье. Найдется и по чарке водки. - Спасибо, - от имени всех руководитель комиссии инженер Орловский поблагодарил гостеприимного хозяина. - Но мы спешим. Нам надо засветло добраться до Грозного. Путники закурили и завели меж собой негромкий разговор. Илев подошел к вахмистру Магомаеву. - Слышь, кунак? Дальше дорога опасна. С позавчерашнего дня здесь стали появляться какие-то незнакомые люди. Поговаривают, что где-то поблизости бродит и шайка Зелимхана. Вышли вперед дозоры. Вахмистр сказал двум аварцам несколько слов на родном языке и на лошадях солдат послал их вперед. - Куда они? - спросил вахмистра Долидзе. - Проверить, безопасен ли путь. - Верни их назад! - прикрикнул на него вахмистр. - Не думаешь же ты, дурак, что банда Зелимхана будет стоять на дороге! Долидзе был туповат, жесток и хитер, но трусом он не был. Он хорошо знал, что еще до Ведено они обязательно наткнутся на засаду. Знал, что если завяжется бой с Зелимханом, компромисса не будет - или они погибнут, или по-гибнет абрек. В любом случае победу будет праздновать только одна сторона. Ни одно существо, созданное Всевышним, не может не бояться смерти. Боялся ее и Долидзе. Он не хотел умирать. Он еще молод. Но грузин изо всех сил старался не показывать свой страх. Сразу же за поворотом, там, где дорога проходит между подступающими к ней вплотную двумя отвесными скалами, они наткнулись на трех человек, стоящих посреди дороги с направленными вперед винтовками. Обладатель красной бороды и темных очков впереди, двое других на пару шагов позади. Одного из них ротмистр узнал. Он видел этого горца в кабинете Моргания. Другими словами, это был доносчик полковника. Третьим был высокий худощавый человек с большим длинным носом и густыми усами. - К оружию не прикасаться! Если тронете его, мы откроем огонь! Сходите по одному на землю и ложитесь лицом вниз! Бетарсолта много раз сидел с русскими в тюрьме. Он вполне сносно говорил на русском языке. Освоил он и письмо. Он был вторым после Аюба толмачом и своего рода писарем Зелимхана. С винтовкой в руках с фаэтона соскочил Долидзе. - Мы не трусливые бабы, мы воины! - крикнул он и нажал на курок. Зелимхан оказался в подобной ситуации в первый раз. Когда Долидзе выстрелил, абрек резко отклонился вправо. Пешхо обхватил его сзади своими сильными руками и крепко стиснул. - Сегодня у тебя последний день, Зелимхан Харачойский! Проси у Аллаха прощения для... Пешхо не успел докончить фразу. Выстрелы сверху одновременно уложили Долидзе и Пешхо. Меткая пуля одного из товарищей попала в правое ухо Пешхо и вылетела с другой стороны, отколов часть головы. От непрерывного огня с обеих сторон дороги дагестанские кавалеристы запаниковали. Воспользовавшись этим, Зелимхан и Бетарсолта поднялись к товарищам. Быстро пришедшие в себя аварцы укрылись за фаэтонами и лошадьми и открыли беспорядочную стрельбу. Бой дл Далил (источник): http://nohchalla.com/ | |
| Хьоьвсина 2228-за | Тегаш: | Тидам бар: 3.0/1 |
| Массо а т1еаларш 0 ду | |
Антибаннер
Зорба (Публикации)
| [29.12.2021] | |
| [29.12.2021] | |
| [29.12.2021] | |
| [25.02.2019] | |
| [13.02.2019] | |
Мутушева Мая – первая чеченка-врач | |
Услуги
Купля - продажа, дарение или наследование домовладения или земли требует, чтобы было проведено межевание земельных участков, а также для оформления в собственность земельного участка !!!
Желающим обращаться по телефону:
8 (963) 989-06-06
8 (963) 989-06-06
Почта @st-atagi.ru
Вевза-везачуьнга (Посоветовать ссылку)
